Город мертвых - Страница 63

Подержанной машине требовалось время, чтобы прогреться, и только потом должна была заработать печь. Фрост предвкушал первый порыв теплого воздуха, как прежде филе-миньон на обед – или секс, если уж на то пошло. Раньше он мечтал о времени, пятнадцать или двадцать лет спустя, когда выйдет на пенсию и поселится на тропическом берегу или рядом с пустыней, где не продают перчаток и зимних курток, потому что они никогда никому не требуются. Теперь он позволял себе загадывать только на пятнадцать-двадцать минут вперед и его целью стало простое выживание.

Из всех доступных ему вариантов парковка супермаркета была ближе всего, и Фрост осторожно наблюдал за улицами, опасаясь встречи с патрульной машиной. Когда тепло наконец задышало в салон, он понял, что «шеви» предлагал ему не только мобильность и отопление. Включив радио, Фрост обнаружил, что инопланетное вторжение не секрет, как он боялся, и что на деле это вовсе не инопланетное вторжение.

51

Намми занял решительную позицию. Он сказал «нет» мистеру Лиссу, который очень не любил, когда ему говорили «нет». Намми сказал: «Нет, нет, нет, чудовище не может поехать с нами в машине». Это случилось прямо там, в гостиной, где пианист стоял рядом с инструментом, а мистер Лисс держал длинное ружье. Бабушка учила Намми всегда быть вежливым с другими людьми. Но еще она учила его не позволять другим людям использовать его в своих интересах, так что решительная позиция была самым вежливым способом, доступным ему, когда кто-то настаивал на том, что Намми казалось неправильным.

Ксерокс Боза сказал: он не из тех штук, которые едят людей. Он сказал, что не родился из кокона, его сделали в машине лаборатории. Те штуки из кокона назывались Строителями, а он назывался коммунитарием и не мог никого съесть, точно так же, как не мог убить себя.

Намми не поверил ни единому слову. Монстры всегда монстры, они делают то, что делают чудовища, они во всякое время отвратительны, не бывают хорошими, Намми много раз видел это в фильмах про них. Если монстры убивали людей, ели их и делали с ними еще более страшные вещи, то, конечно же, они стали бы врать. Таким соврать было очень просто. Даже дурачок знал это.

Мистер Лисс не был дурачком, но он верил монстру. Он сказал: монстр видел то, что видел Боз, когда Боз умирал, и теперь монстр как-то поломался и больше не может делать чудовищные вещи. Мистер Лисс сказал, это можно было бы назвать духовным обращением, вот только души́ у монстра не было и обратить его поэтому не получалось. Он сказал, что это также можно было бы назвать вторым рождением, но монстр и в первый раз не рождался, его сделали, так что его нельзя было снова родить, лишь сломать.

Намми спросил, видел ли монстр Бога, и мистер Лисс сказал, что, может, не Бога, может, просто Рай или Геенну Огненную, в зависимости от того, что видел Боз. А возможно, и ничего такого, просто нечто удивительное по ту сторону.

Тогда Намми захотел узнать, что старик имел в виду, сказав «по ту сторону». По ту сторону чего? Мистер Лисс ответил: по ту сторону жизни, куда отправляются мертвые. Намми сказал: это называется раем или адом, но не Той Стороной. А мистер Лисс сказал: разные люди по-разному видят эти вещи. И добавил: Та Сторона может очень отличаться и от рая, и от ада. Это может быть, сказал он, снова этот мир, но ты будешь другим человеком, иногда даже животным, такое называется реинкарнацией. Намми сказал, что это глупо и никто в это не поверит, и добавил, что мистер Лисс выдумывает. Люди не могут быть животными и точно не могут быть инками и нациями, инки – это отдельная нация вообще. Мистер Лисс сказал, что, если его только что назвали лжецом, он поджарит нос Намми с луком и сделает так, что Намми будет писать через левое ухо.

В этот момент пианист снова попросил мистера Лисса убить его на месте. Ксерокс Боза так умолял о смерти, что Намми вдруг понял – он жалеет его. Чудовища, наверное, не могли плакать, это было не в их природе, и этот тоже не плакал, но говорил он очень несчастно. Намми было его жаль. Он подумал, что, возможно, занял слишком решительную позицию.

Намми сказал мистеру Лиссу:

– Я не хочу плохо относиться к нему, хотя он и чудовище. Ко мне много раз плохо относились, я знаю, как от этого бывает больно.

– Вот такое отношение бабушка бы оценила, – сказал мистер Лисс.

– Но я боюсь, – пробормотал Намми.

– Ну, Персик, а разве ты не боялся множества всякой дряни сегодня и разве ты не прошел ее безо всяких проблем? Да, у меня была пара-тройка проступков, но я хорошо о тебе заботился, ведь так?

– Мы много чего украли.

– Вот черт. Я только что сказал, что пара-тройка проступков была. Я не претендую на сияющее совершенство. Я всего лишь сказал, что уберег тебя. Разве нет?

– Наверное.

– Наверное? У тебя все еще две ноги, чтобы шагать, так ведь? У тебя две руки, чтобы ими есть. И твоя большая глупая голова до сих пор на плечах, верно?

– Кажется, да, – признал Намми.

– Вот и хорошо, – сказал мистер Лисс. – Пошли.

Намми должен был топнуть ногой, но обнаружил, что вместо этого поднимает ногу и делает ровно то, чего делать совсем не хотел, а именно – идет с мистером Лиссом и чудовищем к угнанной машине.

А когда они дошли до нее, Намми понял, что мистер Лисс хочет усадить чудовище за руль.

Ксерокс Боза опустился на водительское сиденье, и мистер Лисс подвел Намми к пассажирской стороне, где открыл обе дверцы.

– Все будет хорошо, Персик. Если я стану управлять машиной, то не смогу держать его на мушке. А так мой пистолет все время будет направлен в его сторону, хотя в этом и нет необходимости.